Свитки со свистом скручиваются обратно и отправляются на огромный стеллаж, со множеством ячеек на нем.

— Тем более, но ты Камэлиэль уже думал об этом. Отлично!

Наконец, один из эльфов был отправлен на стену, к вратам студиосов, другой отравился сторожить захоронения в подвалах академии.

— Зачем их сторожить? Там кроме земли уже и не осталось ничего!

— Им это знать совсем не обязательно!

Откликнулась Тханна, находясь где-то неподалеку. Араэнере не видела ее, но судя по звукам, та закрывала дверь на ключ, если не сказать — на засов. Она подошла к камину, подвигая кресло, резво усаживаясь в него. Она не преобразилась в молодую девушку, так и осталась старухой. Эсса, что собралась погреть кости у огня. Впрочем, из этой картинки выбивалось одно: Тханна по-девчачьи, очень резво болтала ногами с костлявыми щиколотками.

— Пусть сторожат. Вечно там околачиваются боевики или лекари.

Араэнере никак не отреагировала на ее выразительный взгляд и нажим. в последнем слове. Учеба в академии не имеет к ней совершенно никакого отношения.

— Словом все кому так хочется проявить себя. Путь уберегут могилы от своих же, ведь им потом отвечать за это!

— Что ты хотела? Молодежь! Их ведет любопытство.

— В прошлом году они подняли призраков, а кто упокаивал их?

— Вы?

— Как бы не так, те кто поднял их, — отозвалась Тханна, фыркнув перед этим.

— Тогда в чем проблема?

— Вместо того чтобы справляться с проблемами, они создают их! Это надо додуматься поднять мертвецов на городском кладбище. Они видите ли хотели быть готовым ко всему!

Араэнере помнила ту историю и очень хорошо. Вся академия на ушах стояла. Досталось, как не странно Тханне — студенты ее кафедры оказались главными заводилами и инициаторами происшествия. Даже не боевики!

Араэнере хмыкнула. Сорге относительно недавно “поквиталась” с ними, вернув им их тягу к приключениям, заставила успокаивать разрушенный портал.

— А упокоить?

— Еще чего!

Тханна спрыгнула со своего кресла, прошла к высокому шкафу. доставая из его недр бутылку, наливая напиток в высокий бокал и вернулась обратно.

— Нашли как вызвать пусть ищут как успокоить и начхать мне на то, что там проклятье с условием выполнить все условия призрака и проклявшего его. Впредь будут думать. И так каждые год-два.

Йасейша ухмыльнулась. Подруга как всегда в своем репертуаре. Другие преподаватели уже смирились с ее принципиальностью. Все повторяется из года в год, так почему бы не повеселиться? Не только Тханна является грозой академии, там все один к одному, со своим специфичным чувством юмора. Только библиотекарь не представляет никакой угрозы, книжку разве что будет искать дольше положенного. Был еще Этрери, но от него худо-бедно избавились.

— Ко мне приходил молодой дракон.

— Что ты сказала ему?

Тханна в миг растеряла прежнее возмущение.

— Я цела и невредима, как видишь. Я не сказала ему ничего, что касалось бы тебя напрямую.

— Но тогда что? И зачем?

Араэнере вспомнила дракона и его слова.

— Потому что еще немного и он бы догадался где ты. Мне надо было отвлечь его внимание.

Йасейша помолчала. Причина была не только в проницательности дракона. Тханна ничего не отвечала. Она слишком хорошо знала подругу. Та не сказала ей главного.

— Я хочу, чтобы они ответили по заслугам за все, что сделали со мной, с тобой, с нами.

Тханна молчала какое-то время, вглядываясь в лицо Йасейши заключенном в пламя. Подруга была задумчива и даже грустна, прежнее хорошее настроение быстро сошло на нет.

— Почему ты так уверена в том, что это он?

— Мне кажется, что время пришло, — ее глаза засверкали, выпуская свет и молнии, преображая ее лицо, делая его устрашающе-серьезным, — Мир вновь меняется, я чувствую это.

— Сфайрат!

Минаре спешила к нему навстречу. Она уже переоделась, шурша юбками изумрудно-черного платья. Совсем, как ее драконица, что могла утопить этот дом в пламени, блистая при этом изумрудной чешуей. Минаре за эти годы практически не изменилась, разве что стала более эмоциональной.

— Минаре! — откликнулся он в том же духе, что и мать.

Она остановилась в нескольких шагах от него, застыла, оглядывая его. В коридоре показался Кайшер — он в отличие от матери не торопился. Спокойно и неторопливо шествовал по коридору, перед этим покинув помещение столовой. Коридор был залит светом, гадать в каком настроении пребывает учитель Сфайрату не пришлось — в хорошем. Он, как и Минаре… Сфайрат еще раз взглянул на драконицу, а потом на Кайшера. Они оба как будто бы помолодели.

“Любовь творит чудеса!”

— Вернулся ты мрачнее тучи. Неужели, все так плохо?

— Да, новостей полно, но ни одна из них не говорит, что все закончилось и мерзавцы поплатились за свои злодеяния.

Сфайрат снял плащ, перебросив его через руку, но мать поспешила забрать его у него. Он посмотрел наверх, сквозь столбики лестницы. Тихо, очень тихо. Он взглянул на часы на запястье. Неужели переборщил с заклинанием и уложил ее спать на сутки?

— Она уже проснулась.

Сфайрат выдохнул, улыбаясь про себя. Он предвкушает и страшится скорого будущего. Минаре и приближающийся учитель смотрели на него с ожиданием. Ах, да. Новости.

— Новостей очень много. Все они касаются фаэдир и попахивают, да что там, разят международными скандалами.

— Как обычно, фаэдир в центре событий. Почему не кто-то другой?

Кайшер поравнялся с Минаре и та взяла его за руку, не постеснявшись присутствия сына, с силой сжала его пальцы.

— Она там и никуда не сбежала.

Его дракон только фыркнул на это, едва ли обратив внимание на этот жест. Сфайрат пожал на вопрос учителя плечами, продолжая прислушиваться к происходящему.

— Рэндалл, он скорее всего появится к обеду.

— Я не удивлена, — откликнулась Минаре, протянув ему руку, чтобы он убрал колечко с ее указательного пальца, что Фэйт сделал незамедлительно.

В центре политической арены вновь фаэдир, драконы и элементали. Им нужно очень много удачи и очень много света Бетельгейзе, звезды, что благоволит тем кто ищет истину и добивается справедливости. Сфайрат думал с чего начать, к его немалому сожалению эту историю нельзя было обрисовать поверхностно, ограничившись парой-тройкой слов. Кайшер и Минаре уже в курсе того, что у фаэдир вся морда в пуху.

“Не то слово, они извалялись в этом дерьме и от них просто разит!..”

— Иди уже! — проговорила Минаре деланно сердито. — Видно же, что тебе не терпится.

Сфайрат отвлекся на мать, что недовольно поджала губы, но в глазах ее не было ни капли недовольства, скорее плохо скрываемое веселье.

— Ты даже не смотришь на нас!

— Я расскажу все позже, за столом или… позже!..

— Хорошо, — откликнулась Минаре незамедлительно. — Мы подождем вас!

Сфайрата не надо было просить дважды, он уже взлетел вверх по лестнице, сделал еще несколько шагов по коридору и остановился.

Он только сейчас обратил внимание на то, что Минаре так и не договорила фразу, даже больше она не попыталась отчитать его за опоздание и не поторопила, не позвала, когда Вэл проснулась. Этот жест, как она с силой сжала руку Кайшера, словно она просила того о чем-то. И еще. Он заметил еще что-то.

— Он вырос, но все такой же мальчишка, — не то проговорила, не то подумала Минаре.

— Мальчишка, что теперь смотрит на девчонок. Надеюсь, он не растерял…

Стало тихо. Продолжение фразы Сфайрат так и не услышал, скорее всего Кайшер сделал это очень тихо или же это был отголосок мыслей, которые тот закрыл от постороннего вмешательства. Сфайрат встряхнулся, продолжая путь в восточное крыло дома, где находилась его комната, а теперь и покои Вэлиан. Он качал головой, улыбаясь, готовый рассмеяться, если бы только не обиженная женщина, что ждет его в комнате.

“Они сговорились!”

Мать сговорилась с Вэлиан и отдергивала Кайшера. Две женщины нашли общий язык в рекордно быстрые сроки и объединились против общего “врага”. Чего он не должен был растерять?